Случайный снимок. Казбек как неприступная крепость. Но потом солнце вышло с другой стороны, ворота открылись и пропустили нас…
5047
Это я поднимаюсь за нашим грузинским гидом Антоном уже по предвершинному гребню. еще 50 метров и вершина.
А на фото ниже - Наташка. Уже на вершине. Мой ангел-хранитель, собственно она меня и выталкала наверх. Шпанов еще сказал, что попутно она его заволокла… когда он вдруг устал на последнем подъеме. но это уж… не знаю…
А это собственно о6ни - герои, Вова и Женя. Два бойца из ларца. Женька - чсобственно автор идеи и инициатор взлета))) А Владимир Шпанов - главный геолог нашей экспедиции. От него будем плясать дальше в создании международной геовосходительной корпорации…
когда я добрел до вершины, то был так счастлив, но так устал, что просто лег на нее. Легкий сон (минута или меньше) на высоте 5047 (Глеб ругается, что высота 5033,8, но какая…) и ты бодр и весел. готов к тяжелому спуску.
Ну и фотография на память для отчизны дорогой. Спасибо, друзья, это было феерично. Спасибо, Женя! Спасибо, Вова! Спасибо, моя дорогая! Спасибо, всем кто был с нами! И только немного завидуешь тем… другим…
Можно смело утверждать, что слёт состоялся… Делегаты присутствовали очно и виртуально. Чай.. тьфу, чача выпита, мясо съедено, баня выпарена, медаль вручена, отчёт принят, место для карьера обозначено, река Нара покорена сплавщиками. Планы на ближайшее будущее поступили на рассмотрение соответствующего комитета. Визуальная документация Наталья Бурденко.
Доктор направляется в операционную
Отсюда видно Шубертово
Доктор решил проверить
Старший матрос не верит
…не верит и больше смотрит на итальянскую кинозвезду Джорджиану Капэни, которая приехала специально на конкурс…
в конкурсе “Ленин и бревно” первое место единогласно получил человек-Глыба…
…хотя борьба была
…не на шутку…
выступали даже двойками
но зрители остались довольны
хотя мама все же переживала за доктора на операции, который рубил и рубил под собой сук…
Подробнее эта драма запечатлена в блокбастере Урала Таипова “Как мы пилили сук”.
Позже был конкурс шеф-поваров, в котором также победил человек-Глеб.
Ну а на конкурс глебодубОв уже никто даже не заявился…
П.С. Нам предстоит еще осмыслить и пережить, но есть основные предварительные выводы по коллоквиуму:
1) 2019 год - полевой сезон состоится.
2) направление полевых работ, но которые найдено финансирование и спонсоры (Марина Ж. , нужно водрузить 4 флага): это Камчатки и Киргизия. Ниже чуть детальнее.
Киргизия - полевой выход с предварительной акклиматизацией в конце мая-начале июня. Перегон скота. За работу заплатят. Это позволит безбедно прожить 4 дня перегона. Детали - после одобрения Советом директоров полевых работ.
Камчатка, вариативно. Прибытие к устью Быстрой морем. Оттуда пешком через место гибели А.О. с установление памятного знака. Далее в УстьКамчатск, далее по текущему плану.
Вариант В. Сплав по реке Сторож.
Время пошло. И время не ждет.
Ведущие конкурса прощаются с телезрителями до следующего раза
93- Хангар.
На учителе фуражка
На лице его загар
А какой в душе кураж-то!
Старший друг опишет весь
Полный цикл мирозданья
Вулканическую взвесь
В стенках кратера, в сознанье…
То мгновенье сберегу
Как в кальдере мы чаюем
Здесь на дне, на берегу
Жизнь курносую смакуем
На камчатском вираже
На счастливом кураже 1993- 2018
Озеро Хангар, 1993 г. Фото Сергея Шилова. Белая капитанская фуражка вдалеке на голове Михаила Тимофеевича Селиванова
Давно собирался, да все как-то… а тут звонит и издалека так намекает, а не хочешь ли глубинку мол посмотреть , как простые люди живут… ну мы собрались и поехали с моей новой женой. Билеты кстати так просто на станцию Канаш не купишь, лучше бы заранее… Но мы приехали. Нас встретил Хранитель. Бодр и весел. Ироничен и кладезь юмора.
Первый раз он пошутил уже в машине:
-Пристегивайтесь, нам главное два поворота пройти, а то у меня тормоза не работают.”
И мы поехали в Янтиково. Районный центр.
Доехали благополучно. По люцерне. Сдали машину в ремонт. купили местных промтоваров. Осмотрелись. Янтиково - логово Хранителя - принципиально ничем не отличается от тысяч провинциальных поселков, разбросанных по всей постсоветской Руси. Я думаю, что он специально выбрал такое место, чтобы его не нашли темные силы.
3 тыс жителей, в т.ч. 31 милиционер и памятник Вию Вилу.
Коровы ходят прямо по улицам,
но механизированная техника доставляет жителей окрестных деревень до райцентра.
И поехали мы завтракать. На берег реки Губня. Здесь прошло детство Михал Тимофеича.
Но губнуться не решились.
За разрушенной ГЭС в затоне плавал мертвый бобер. Да и погода не располагала…
Следы бобра мы увидели позже,
когда после объезда окрестностей заехали к местному фермеру Виктору. На образцово-показательный хутор. Кругом поля неприбранные, в 500 метрах - прибранные - там Татарстан.
Выпили, закусили, в шахматы сыграли. Проиграл я фермеру…
и поехали мы тогда на фазенду Учителя.
Участок ухоженный. Груши, лук, ирга, яблони… огурцы уже посадили во время совещания… Дом еще нужно чуть шлифануть, но в целом, наш шубертовский формат. Можно останавливаться на съезд…
В заключение взял я на просторах Янтиково репортаж для местной газеты у Хранителя. О многом спросил я Учителя. “А вот поехал бы счас в поле, например?
- Нет. Сердце у меня, вдруг что, подведу всех. А здесь нет ничего. было бы - может и устроился куда на буровую…”
Так говорил мастер.
Приехали в родовую деревню.
- Счас выйду, посмотрю. если пьяные все, останавливаться не будем.
Пока говорил, подходят уже двуе, дышат, шатаются. Поехали дальше…
- Розы посадил, две. Сорт еще один не нашел, найду - еще посажу (надо в след раз привезти - ред.)
потом еще долго ходили по янтиково. обсуждали проблемы села.
Вспоминал Селиванов, как по 7-10 детей в каждой семье было и каждый потом инженером если сын становился… А теперь вон чо…
- Я ж, когда учился, не семи пядей был… поэтому старался лучше всех все сделать на практических занятиях, и потом на производстве…
И вспоминал я, что тогда еще на преддипломной получил от Учителя то, что не получал на учебной - науку не лажать тщательно делать свою производственную работу…
Два дня и две ночи пролетели. Все партии сыграны не сыграны.
Обнялись мы, и поехали к себе в деревню, оставляя в сердце чудесные воспоминания и чудесного человека с большим сердцем.
Сердце только береги, Хранитель!
Давным-давно, может быть вчера может и раньше жила-была на берегу синеморя -буйнаокеана маленькая девочка Маша. И была у нее во дворе большая песочница, такая большая, что собирала она каждый день песочные зАмки, королевские палаты, заморские города, населяя их дивными жителями, а одежду им из травы сама плела. И так плела, что подруга ее Саша, которая жила рядом на соседнем берегу буйнаокеана, только руками разводила от удивления… Охранял девочек от зла лютого гигантский королевский пес Белый, а от ветров и бурь три домашних вулкана. И жили они втроем на берегу и ни в чем не нуждались, а только жизни радовались, да города возводили… Так и появились первые города на краю земли, где до этого и людей то не было, а только девочка Маша, да девочка Саша, да королевский пес Белый. А когда время пришло и люди по всему свету расселились, стала Маша уже для всех людей, а не только (жителей песчаных замков) одежду создавать. Так и повелось…
…Роса начинала еще в советской геологии. Она пережила закат империи и даже разгром конебазы. Роса была опытной лошадью. Она умела ходить первой, переходить броды, не боялась спусков и подъемов. Но вот здесь, на подъеме из верховьев Средней Андриановки не задалось. Упрямая девчонка вместо того, чтобы ослабить повод и показать ей тропинку, тянула повод вверх, пока лошадь не запнулась и, повалившись на бок, перевернулась вниз головой и копытами вверх.
«Идиот! Осел! Зачем ты не сам провел лошадь на подъеме!», - я бежал по склону вниз, заговаривая сам с собой и почти молился, чтобы все обошлось…
за 6 часов до того
Утро на лагере “Клоповка” было пасмурным, но не мокрым. Я был еще злой, но Доктор сказал, что дорога лечит и все такое…
Собрались, вышли.
Честно сказать, переход с развилки левой и средней Андриановки (ночевка “Клоповка”) в верховья Средней для меня был загадкой и три года назад.
Каким то чудом мы не забурились в пойму и ушли по тропе охотника вверх по склону “верхами”. В этот раз я не был уверен, что мы найдем тропу. Нашли.
“Распогаживается“, - щурилась Надежда своим объективом в сторону перевала…
В верховьях реки Наталья сняла чадру, черты лица ее разгладились - комары пропали. Впереди бежал маленький Карат, который даже не представлял себе всей предстоящей веселухи…
Вывалились из леса практически на его границе. Деревьев не было, мысли о том что надо запасти дрова остались у утреннего костра, что еще аукнется вечером
подошли к началу подъема. Иваныч спросил, “а дальше по руслу нельзя?”. “Дальше нельзя, дальше водопад, дальше только вверх“.
- А может заночуем здесь?!, предложил Иваныч. - Отдохнем, посмотрим дорогу, залечим рану…
Утром при седловке Алтын, подлюга, крутанул головой и впился зубами в Иванычевское бедро. Через час оно было синее все, с красным желваком в центре.
- Нельзя, Игорь, пока погода есть, надо подниматься, завтра хлынет, и мы по уши зароемся на склоне или полетим с него калейдоскопом. Завтра действительно пошел дождь…
Переседлались.
Уже потом, в Москве, когда Иваныча прооперировали, слив с него полведра отравленной крови, он злорадно пел мне в трубку: “Врач сказал, что в том месте нужно было прикладывать не разогревающее, а холод, никуда не идти, а лежать, но наше руководство потащило нас вверх!..” Откуда ему было знать, старому маимлинцу, покорителю Секачиного, проведшему всю полевую юность на береговых баррах среди нерп и тюленей, что непогода в горах чревата, что с таким трудом доставленные в этот край ноги Иваныча будут расползаться по глинистому травянистому склону , увлекая за собой вьюки, вьючных животных, весь скарб, наконец самого Иваныча… Но отравленный зубами золотого коня, под перевалом Золотой, где золота никогда не было и в помине, он пел и пел эту грустную ламутскую песню, как один моряк ушел в море… ну вы знаете, а нам пора идти дальше. наверх
И начался подъем.
“На крутых участках - бежать вместе с лошадью. Чем круче участок, тем быстрее бежать“, - пытался воодушевить я парней… У лошади нет пальцев. Так получилось. Только копыта. На крутом склоне она не может долго стоять, цепляясь отсутствующими пальцами за уступы или деревья. Она может только точечно опереться и двигаться дальше вверх. Если задержать её на крутом подъеме, лошадь может упасть, увлекая за собой… впрочем, я уже говорил про это.
Чего боишься, то и случается.
На первом же крутом подъеме уронили Росу. Лошадь лежала меж камней и тяжело дышала.
“Я держу голову, а ты пробуй повернуть ее, только не попади под копыта“, - мгновенно включилась в спасработы Наталья. Росу быстро освободили от лишней упряжи и, освободив пространство, дали подняться самой. Путь наверх только начинался…
***
…собрались на выполаживании после первого подъема. Под ногами чирикали евражки, кони, слегка удивленные, но еще свежие ползли по узкой тропе за людьми.
Потом Доктор Коркин уточнил: «Ты не осел, ты должен вести себя как козел в стаде баранов…»
Перед началом подъема обнаружил новые трещины в земле, на уровне местного базиса эрозии, в примыкании дна долины к склону. Глубокие ямы и трещины, опасные для ног и копыт, вызвавшие затруднение в начале подъема. Вдоль всего склона. Раньше такого не помню. Живая геоморфология.
На следующем уступе чуть не уронили Алтына, который с толстыми вьюками едва не вписался в «лестничный» пролет и – счастье! – вьюки, не закрепленные, ему удалось буквально выдавить нависавшей глыбой, конь удержался над пропастью и перепрыгнул на выположенную площадку. Оставшиеся кони «пролет» обошли…
Наконец мы поднялись на перемычку над водопадом. Три года назад здесь лежал снег еще в сентябре.
Экспедиция растянулась. Последними замыкали Настя и Ласточка с Доктором и Иванычем.
Укушенный Алтыном человек поднимался благодаря таблетке кетанола и рассказывал Алексею о делах Маимлинской партии. Доктор понимающе кивал.
Шел четвертый день экспедиции…
Водопад шумел где-то под нами в расщелине, обход дальше пролегал по курумнику, где 19 лет назад, мы с Толиком Тарасовым и рабочими вымостили узкую тропинку плоскими камнями. «Только бы никто не брыкнул», - отогнал я мелькнувшую мысль.
Кони нехотя ступили на курумник.
Дальше путь шел по крутой крупноглыбовой осыпи, но тропинка!, выложенная плоскими камнями в ширину копыта в 1994 году геологами Хейванской партии сохранилась. По ней мы и пошли.
Когда переходишь опасный участок, может показаться, что все! дальше проще.
В прошлый раз Слава прямо обнял землю здесь, после чего посмотрел вперед и сильно удивился…
“Видишь, Иваныч, там впереди рыжий уступ? Там - начало подъема на перевал“, - рации еще работали.
Жирный тарбаган сидел на этом самом месте и свистел. Пока я доставал фотоаппарат, он юркнул в нору. В этом же месте три года назад сидела медведица с медвежатами на снежнике.
Снежника в этот раз не было.
Мы прошли еще 300 метров
и уперлись в скалу.
Люди озирались вокруг, ища глазами тоннель или проход, отгоняя мысль, что мы заблудились. Впереди был рыжий каменный уступ в 30 метров и никакого видимого прохода. “Куда ты завел нас?!“, - Доктор видимо испытывал те же чувства…
Наталья с Иванычем нашли проход и провели караван. Вид с рыжего уступа вниз также впечатлял.
над вторым водопадом отдышались.
«Мы так не работали», - буркнул Доктор. «Мы и не работаем, мы отдыхаем», - улыбнулся я.
Дальше рельеф менялся. Как затерянный мир, земля Санникова…
Широкие выположенные края долины, покрытые мхом, распахивали вход на перевал…
появились первые снежники
Перед последним подъемом остановились на чаевку
день катился к закату, но еще оставалось три часа светового времени.
На чаевке люди повеселели, отъелись, поспали, поиграли в интеллектуальные игры, шутили, смеялись, доктор Коркин замерил всем пульс, вес, рост, зрачки, и спустя 20 минут мы уже готовы были продолжать маршрут хоть всю ночь. Иваныч так мне и шепнул на ухо: “Лагерем надо встать до наступления темноты. Лишь бы луна не подвела”. Луны не было. Время текло в другую сторону.
Колбаса с чесноком и шоколадом стремительно исчезли в наших желудках (чеснок зачем то дал Доктор, сказал, что витамины важны). Вперед - на перевал! на перевале “Золотой”
На перевале Слава достал из турика нашу записку. Записку написанную нами же (половинным составом) в 2010м году. (Зачем вы пошли туда, если были уже в этом маршруте раньше?, спросит меня потом одна болельщица в Москве. Ответил: Мы просто должны были сделать это всем отрядом. Да и в тот раз мы не дошли до Хангара, до озера…)
Другое дело, что других записок уже не было. И как скажет потом Глеб, в ближайшую тысячу лет по этому маршруту с конями никто не пойдет))
Путь вниз с перевала был не очень долгий, но тоже по крупноглыбовой осыпи. Приходилось выбирать дорогу на ощупь.
Второй на нашем пути перевал Квахона - пустынное унылое место засыпанное обсидианами Хангара.
Вечерь подбирался на вязких лапах. Дров не было.
Лагерем стали в верховьях Квахоны. Здесь мы вспомнили про мысль о дровах. Поискали редкие кустики ивы (она не горит сама) и Слава, как бывалый следопыт наковырял по долине каких-то щепок, которых хватило на один чайник чая, вскипяченный практически в руках…
так прошел четвертый день пути
а место, где остановились лагерем было девственное, красивое, пустынное, в цветочках. Если бы не туман…
лагерь в верховьях р.Квахона сверху утром
Дождь не утихал и не усиливался. Настроение было бодрое, что видно по лицам, дорога была широкая, надо-не-надо, а пора было седлаться и двигать к Хангару.
Здесь мы с Иванычем разошлись во мнениях на траекторию движения, но он посмотрел еще раз карту…
…и махнул рукой…
***
Казна… Ее грудная вена 4 дня назад набухла сгустком крови. Наталья смотрела на нее взглядом таким, что Слава проронил “Не хотелось бы наступать на те же грабли” (грабли 2011 года, когда мы повернули с зимовья из-за распухшей задней бабки кобылы Машки).
Выход мы нашли, переформатиловали седловку Казны и вена успокоилась. Но каждое утро вот так в две пары рук мы седлали Казну.
В предгорьях Хангара много сочной травы,
мы выбираемся из этого предхангарного корридора,
за поворотом - Гора.
Побродив по склонам Хангара,
мы уперлись в туман.
Домиков, где в 1994м мы с женой провели две романтические ночи, нигде не было видно. В домике мы тогда потерялись во времени, часы остановились, и как же мы счастливы были, когда услышали по рации знакомые голоса Кроноцкой партии. “Иваныч, ты сидишь? Сядь”, - голос принадлежал тогда еще начинающему фиельдшеру, будущему доктору Коркину. - “Короче, Миху медведь укусил, а Гоша из маршрута не вернулся”. Эти слова я запомнил дословно. Помню я заорал, чтобы кто-нибудь сказал мне время. Еще в те дни запомнилась фраза Кости в эфире: “Иваныч, ты не поверишь, сегодня Агай поймал настоящую ящерицу! А говорили, что на Камчатке земноводных нет…”
Но домиков нигде не было и мы поскакали вниз.
Обойдя все плато с северо-восточной стороны Горы, мы спустились в левый приток Квахоны до первых деревьев. Нашли пастушью стоянку, но сами стали ближе к склону, прямо под зарослями ольхача и в дожде поставили лагерь. Потом таскали полусгнившие дрова от пастухов и грелись хреновухой. Места были необыкновенно красивы…
5-ый день пути, пройдено 9 км
4-ый и 5-ый дни пути на космоснимке
Продолжение следует.
Авторы фото - участники экспедиции. Подбор снимков, навигация и картография - Иваныч
когда мы безуспешно проловили рыбу 2 часа и уже почти отчаялись, у Натальи клюнуло. Да так сильно, что наш кэп Фродо был спешно призван на помощь. Кэп потянул и посерьезнело лицо его. “Фиш нот… стоун…”. “Рыба камень очень опасна, я слышала”, - забеспокоилась рыбачка. Кэп тянул минуты три, удочка сгибалась в дугу, и наконец мы вытянули ее… его…
…Отхохотавшись, мы решили продолжить и вскоре были вознаграждены…
Сначала Матвей поймал большую сайду.
Потом я. Потом Матвей. Потом я две сразу. Все это в течение 10 минут.
И тут у Натальи снова согнулась в дугу удочка. “Фродо, Фродо, фиш стоун!..”, - закричала Наталья. Но в этот раз было нечно покрупнее
Трехкилограммовая треска. Фродо и в этот раз помог.
Счастливые (ребенок был обижен на треску до слез - ну почему она поймалась на крючок маме!), мы повели корабль к дому. Я крутил баранку, а кэп чистил рыбу.
Ливер он скармливал чайкам. Кормление чаек захватывающее зрелище (видел только через плечо из рубки)
недокормленные чайки еще долго летели нам в след
А рыбу нам с удовольствием приготовил радушный хозяин прямо у себя дома. Ничего вкуснее той трески мы до этого не ели, единодушно признались все. Даже ребенок умял свою порцию (что было странно).
Спасибо Фродо и Инга! прекрасный день, прекрасная рыба, прекрасная Норвегия! Мы вернемся
