МОЙ ДРУГ ТИМОХА (хроника одного полевого сезона)

Тимоха - собака моего соседа. Мы с Тимохой живем на Камчатке, на берегу Авачинской бухты, внутренней части Авачинского залива Тихого океана. Так что фактически волны Пацифики бьют о берег под высоким скальным обрывом в 500 м от нашего дома. Авачинская бухта - одна из самых больших в мире и удобных для флота. Из окна моей квартиры на четвертом этаже обширная панорама водного зеркала и неба выглядит очень даже красиво. За бухтой до горизонта просматриваются отроги Восточного хребта и стройный силуэт Вилючинского вулкана.



С его вершины я не раз спускался на горных лыжах. Окна Тимохиной квартиры выходят в другую сторону, и бухтой он не любуется. Да и думаю, что ему на эти красоты ровным счетом наплевать. Ему бы побегать вокруг дома, порезвиться и что-нибудь перекусить. Имя Тимоха для собаки, конечно, странное, больше коту подходит. Но так уж назвали, он не обижается на эту несуразную кличку, привык к ней. Ведет себя достойно, нрава веселого и доброжелательного, с детьми дружит, зря не лает, котов во дворе не гоняет. Это крупный кобель неопределенной породы, короткошерстный, рыжеватого окраса. Когда мы подружились, он, выражая привязанность, вставал на задние лапы, а передние клал мне на плечи. И тогда его оптимистичная смышленая физиономия оказывалась на уровне моих глаз, а ведь во мне 183 см роста. Словом, собачка не маленькая. Ни к какому конкретному делу Тимоха не приставлен. Просто радуется жизни и выполняет роль доброго приятеля хозяина, за что тот его кормит и держит в квартире. Гуляет псина всегда самостоятельно, не помню, чтобы его когда-нибудь на поводке водили.

По профессии я геолог. Той весной я готовился к очередному полевому сезону. Наша партия вела геологическую съемку и поиски полезных ископаемых в Валагинском хребте и его предгорьях в бассейне реки Жупановой. Партия - это небольшое подразделение из 20-25 человек, обычно очень сплоченных многотрудной и порой опасной работой в ненаселенных горных районах. Основной ее состав уже находился в поселке Мильково, что в Центральной Камчатке, откуда предстояла заброска вертолетом на площадь работ.



Туда же требовалось перегнать десять вьючных лошадей. Я тогда должен был присоединиться к коллегам, доставив остаток продуктов на бортовом ГАЗ-66, а это ехать от города 300 км. Перед отъездом пришел сосед и попросил меня взять на лето Тимоху, так как сам он уезжал в отпуск. Не долго думая, я согласился, пес мне нравился.

В назначенный день я забрал соискателя полевых приключений, взял на поводок и подсадил в кузов грузовика, естественно при сопротивлении с его стороны. В кабину шестьдесят шестого крупную собаку не поместишь. Место среди ящиков оборудовал заранее. Мы тронулись, сначала был асфальт, потом, большую часть пути, грунтовка. Машину бросало и бедолаге приходилось туго. На аэродром Мильково добрались только к вечеру, стали ждать очереди на заброску. Мой подопечный в основном сидел на привязи, но после тряски в кузове похоже был доволен. Два дня без устали работали, в бешеном темпе загружая вертолеты других партий. Наконец настала и наша очередь грузиться в МИ-8. Груза было много, на несколько рейсов - снаряжение и продукты на 4 месяца. В вертолет Тимоху я затащил с трудом и, конечно, держал его все время полета. Прошли перевалы на минимальной высоте и приземлились на поляне в долине р. Жупанова. Так начался мой очередной сезон, не помню, какой по счету, а вот для Тимохи - первый.

Предстояло оборудовать базу - поставить палатки на каркасы из жердей, развернуть камералку - рабочее помещение в палатке-десятиместке для хранения и обработки материалов будущих исследований. Еще куча всяких временных сооружений: кухня, баня, склад, обязательно пекарня из железной бочки, врытой в крутой склон. Незамедлительно всем этим обустройством и занялись. Я поставил палатку для нашего житья-бытья, постелил под нарами войлок для собаки. Шикарная жизнь, но не надолго, потом уйдем завьюченным караваном примерно на месяц, вернемся, опять уйдем и так до белых мух. Пока же был комфорт, а на костре варилось свежее мясо, ниже расскажу, откуда оно взялось.



Через пару дней ИТР партии пригласили в гости московские биологи, которые базировались рядом, километрах в двух. Они забросились немного раньше и уже во всю работали. Объектом их изучения был дикий олень, еще вполне сохранившийся в этих местах. Во второй половине дня мы оторвались от работы и пошли в гости по едва заметной, недавно протоптанной тропке. Тимоха, конечно, увязался за мной и побежал вперед. На подходе к стоянке москвичей услышали истошные крики. "Съел, съел!" - истерично вопила женщина. "Подъязычный аппарат съел!" - звенело на весь лес паникерское крещендо. Оказывается, произошла "трагедия". Дело в том, что биологи изучали оленей своеобразно, разбирая их на запчасти. Для этого у них была лицензия на отстрел и охотник-профессионал в штате. В тот день фрагменты очередной жертвы науки покорно вялились на брезенте, тоскуя об ушедшей жизни. Пес, не ведая, что это коллекционный материал, прибежал и съел какой-то там ценный подъязычный аппарат, вызвав панику. Я взял виновника происшествия на поводок, чтобы не отгрыз еще и подбрюшный аппарат у кого-нибудь из ученых. Наконец все успокоилось, нас угостили спиртом и жареной лицензионной олениной. Соседи и с нами поделились экспонатами - вот потому-то в нашем котле появилось свежее мясо, а суп из весенних овощей был мясной, а не с тушенкой. Свою порцию деликатеса получил и нарушитель порядка. Однако ему не понравилось, что в гостях неприятно кричали, и в дальнейшем в сторону биологов не ходил.

Базу мы скоро построили, работая чуть ли не сутками, и начали плановые маршруты в радиусе 10-15 км, каждый раз возвращаясь на комфортную ночевку. Конечно, Тимоха стал дополнением к нашей стандартной маршрутной паре - геолог и маршрутный рабочий.



Моим напарником стал Петя - крепкий парень лет 25-ти, рыбак по профессии, к нам устроился, пока судно стояло в ремонте. Он быстро привык к кочевой жизни, стал надежным помощником, на мир смотрел с интересом, геологическая романтика ему нравилась. Маршруты прокладывались по узким, с почти отвесными бортами, долинам небольших рек и ручьев.



Такие каньоны хорошо вскрывали геологическое строение территории. На речках часто попадались небольшие водопады высотой 3-4 м. Мы на такие с трудом карабкались по крутому борту или даже по водосливу, а вот Тимоха чаще всего забраться не мог. Приходилось одному из нас лезть наверх и сбрасывать конец фала. Внизу неумелого альпиниста цепляли грудной обвязкой и поднимали. Процедура ему очень не нравилась. Поэтому в маршруте он всегда бежал вперед и проверял, нет ли водопада. Если возвращался и скулил, значит впереди препятствие. Предупреждал нас. В остальном все было хорошо, команда работала слаженно.



Почти каждый день встречались медведи. На всякий случай таскал служебное оружие - винтовку трехлинейку 7.62 мм. Я этого не люблю, дополнительные килограммы за плечами стараюсь оставить в лагере. Хотя и неправильно, ведь я обязан защищать маршрутную пару. Вообще-то я с большим опасением ожидал первой встречи с мишкой. Как поведет себя Тимоха? У нас бывало, что собака бежала к медведю, облаивала, а потом, пугаясь, бросалась под защиту хозяина и приводила зверя. К счастью оказалось, что мой городской дворовый приятель на медведей никак не реагирует. Не бежит и не лает, но и к ногам не жмется. Полный консенсус - медведь своим делом занимается, мы своим, друг другу не мешаем, и за оружие хвататься не было нужды. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Я вовсе не хотел вынужденно убивать ни в чем не повинного хозяина здешних мест. В какой-то день медведица с двумя медвежатами сопровождала нас по борту ручья чуть ли не полдня и ничего.



Однако не все было так просто с независимым характером моего хвостатого компаньона. Однажды мне понадобилось посмотреть обрывистый берег на другой стороне реки Жупановой. Недалеко от базы, но нужно переправляться через реку, она быстрая и довольно глубокая. Взял надувную лодку и, само собой, за мной побежал Тимоха. Вместе и переправились. Слои пород в береговом обрыве оказались интересными, попадались остатки раковин древних моллюсков, по которым мы датируем отложения. Я увлекся и не заметил, как мой спутник исчез. Через какое-то время донесся лай, все более и более настырный. Пошел посмотреть, в чем дело, прихватив на всякий случай винтовку. Картинка была интересная. Большая поляна с двумя высокими березами. Под одной из них, глядя вверх, прыгал и неистово лаял Тимоха. Только присмотревшись, увидел на верхних тонких ветках дерева небольшое черное тельце соболя. Испуганный зверек забрался на самую макушку, не ведая, что громкое страшилище внизу неспособно лазить по деревьям. Вероятно, преследователь рассчитывал, что соболь свалится, и он его поймает. Проснулись охотничьи инстинкты, хотя пес сам вряд ли понимал, зачем ему нужен этот соболь. Я пытался оторвать ретивого охотника от бесполезного, но все-таки опасного для зверька, занятия, но куда там! Он безнадежно "засоболился" и не давался в руки. Вечерело. Я обозлился, плюнул и отчалил в лагерь, решив, что сам прибежит, когда образумится. Новоявленный соболятник появился к ночи мокрый и смущенный. По-видимому, соболя не поймал, а вот быструю речку переплывать пришлось. Вот так выяснилось, что его прабабушка согрешила с каким-то породистым охотничьим псом, навсегда поставив закорючку в генах. Азартен ты, однако, Тимоша!

Лето катилось в июль, маршруты вокруг базы мы закончили. Решили, пока погода,



отработать в высоких горах со снежниками, куда лошади не пройдут, нужен вертолет. Я сильно опасался проблем с собакой, ведь в Мильково еле затащил пса в винтокрылую птичку. Зря опасался, Тимоха быстро привык к частым перелетам. Более того, бросался первым, как только бортмеханик открывал дверь, притом, что грузились обычно с работающими винтами в трудных для посадки местах. Как-то даже повредил мне руку пряжкой ошейника, вырываясь к садящемуся вертолету. Боялся, наверное, что его в суете забудут.



Несмотря на то, что вертолет был частым гостем, подвоз продуктов нередко запаздывал, еда была скудная. Герой моего рассказа приспособился в лесу ловить и есть мышей, рыжих леммингов. Это обычная пища лис-огневок, да и медведи не брезгуют. Мы же пытались подохотиться на снежного барана. На него запрет, но когда нехватка продуктов, можно. Попутно, конечно, просто брали в маршруты оружие. Но добыть пропитание не удавалось, особенно мне - из-за порочных наклонностей Тимофея. Он первым замечал баранов на стенках ледниковых цирков, бросался к стаду и неизменно угонял. Пытался привязать в лагере - перегрызал веревку, выворачивал колья палатки и прибегал. Так и отработали без свежего мяса.



На базу, когда мы готовились к заходу с лошадьми, черт принес каких-то надзирателей природы, охотоведов-инспекторов. Судя по всему, копали под начальника партии - не гнулся перед руководством, отличался независимостью, не хотел вступать в КПСС и, к тому же, был превосходным специалистом, кандидатом наук. Начальство таких не любит и опасается. Инспекторы увидели у моей палатки бараньи рога, отбитые у животного, попавшего в снежную лавину, и пошло - поехало. Браконьеры, еще и собака на базе. Задвинули чушь собачью, что разоряет гнезда и ловит мелких зверьков. Ну да, мышей ловит, как и другие лесные обитатели. Заявили, что пса нужно уничтожить и сейчас этим займутся. Я сходил в палатку, привязал Тимоху и вернулся с трехлинейкой. Такого устрашающего ствола даже у заезжих оккупантов не было. И ликвидацию мнимого врага природы почему-то отменили. Вскоре, однако, убрались на своем хлипком МИ-2, затаив злобу и не забыв пообедать и заглянуть в котлы, нет ли мяса.

Территорию, проходимую для лошадей вьюком, отработали благополучно. Тимоха не унимался в охотничьем рвении, пугал оленей, на которых у нас была лицензия, экспедиция позаботилась. К концу сентября вышли на базу с караваном лошадей, завьюченных каменным материалом.



Вскоре лошадки отправились в Мильково, к месту постоянной дислокации.



Мы занялись подготовкой результатов исследований к представлению в геолотдел экспедиции. Шла упаковка снаряжения и материалов для скорой ликвидации базы. Также нужно было доопробовать горные выработки - канавы в трех километрах от лагеря. Но это недолго, двух дней достаточно.

В начале октября резко похолодало и на подмерзшую землю выпал первый снег. Гром грянул и мужик перекрестился. Я с Петей срочно собрался на опробование. Винтовку не стал брать - лишний вес, ведь обратно нужно тащить тяжелые пробы. Да и недалеко объект, до базы почти докричаться можно. Вышли рано утром, конечно, в сопровождении Тимохи, который рад был побегать и поискать мышиные норы. Шли лесом, километрах в двух с половиной - ориентир, где нужно свернуть к канавам, - высокая трехствольная береза на краю большой поляны. Мы прошли под березой, и я повернул в нужную сторону. Петя немного задержался, рассматривая крупную черную чагу на корявом стволе. Хотел прихватить лечебный гриб, достал нож, но я не стал ждать и он поспешил на мой зов. Вот тут-то все и произошло. Из-под березы, где был небольшой обрывчик, выскочил довольно крупный медведь и бросился на моего помощника. Дальше для меня все происходило, как в каком-то кино, нереальном и почему-то замедленном. Зверь царапнул человека передними лапами и повалил. Я заорал семиэтажным матом и в отчаянии от бессилия, почти бессознательно, швырнул в бурую массу то, что было в руке, - кайлушку, взятую для зачистки канав. Что-то явно подействовало на медведя - хочется думать, что мой животный крик и прилет кайлушки. Но зверь бросил Петю, отскочил и затоптался на месте. Только тогда меня пронзил отвратительный страх, я понял, что медведь сейчас вновь бросится и теперь моя очередь. "Похоже, конец" - услужливо подсказал внутренний голос.

Но произошло чудо. Сбоку из леса вылетело какое-то рыжее нeчто и в стремительном рывке молча метнулось прямо на медведя. Тот почему-то не попытался защититься. Наверное, был сильно ошарашен внезапным нападением и лишь увернулся. Непонятное существо плюхнулось на заснеженную поляну, и тишину осеннего леса разорвал бешеный собачий лай. Только тогда в моей башке высветилось, мелькнуло, что трагедия, скорее всего, отменяется. Конечно, это был Тимоха, который почуял беду и примчался на помощь, забыв свои собачьи дела.



Косолапый стал быстро отступать в лес, потом побежал. Наш спаситель бросился за ним и оба скрылись из глаз. Лай постепенно затих вдали. Удивило поведение медведя. Он мог бы одним ударом лапы расправиться с собакой, но почему-то предпочел игру в догонялки. Может, решил, что врагов слишком много? Я поспешил к Пете. Он был в шоке, но в сознании, одежда порвана, бедра и живот в крови. Надо бежать в лагерь за подмогой, но страшно оставлять его одного. С трудом потащились. Я, как мог, оберегал раненого, временами брал на закорки, и он держался ослабевшей рукой за мою шею. Добрались до базы, на последнем километре позвав помощников. Дальше все было легче - немедленно сообщили по связи в Мильково, прилетел вертолет, и Петра увезли в местную больницу. Вскоре получили сообщение, что ничего фатального нет, но неделю придется полежать. Сезон для него закончился.

Тимоха прибежал поздно вечером, голодный, но невредимый и вполне довольный. Чем дело кончилось, не рассказал, не умеет пока. Не знаю, считал ли пес себя героем, но он им действительно был, а я непростительно дал маху. Обязан был взять оружие. На следующий день пошли на место происшествия во главе с начальником партии. Полагалось провести служебное расследование. Ночью опять выпал снег. На месте картина быстро прояснилась. Вчера мы буквально протопали по берлоге, не заметив замаскированный ветками вход под корнями разлапистой березы. На свежем снегу рядом следов не было, медведь не возвращался. Я преодолел страх и заглянул в темную глубину логова. И вот тут все стало понятно. В загадочном мраке медвежьего убежища светились маленькие глазки, безусловно, принадлежащие медвежонку. Первым делом я попросил коллег отойти от берлоги и объяснил ситуацию. Нельзя пугать малыша, медведица должна вернуться. Все согласились, и мы ретировались, следствие успешно закончилось. Медвежья семья залегла в берлогу по первому снегу, была нами невольно потревожена и мамаша, бросившись защищать отпрыска, была в своем праве. Можно было надеяться, что семья воссоединится и перезимует спокойно. Участники событий живы благодаря Тимохиной отваге. Я получил хороший урок, хотя не знаю, как бы развернулась драма, будь у меня оружие. Я бы стал стрелять с большим риском задеть жертву нападения. Господь же разрешил ситуацию совсем иначе, с издержками и потрясением для нас, но трагедии не произошло. Петр лечился в стационаре десять дней и вернулся в камчатскую столицу даже раньше нас. Его молодой организм справился, раны зажили. В городе мы с ним не раз встречались, болтали о смысле жизни и сущности любви. Происшествие парня не сразило, ненависти к медведям не приобрел, готов был еще раз испытать судьбу в будущем полевом сезоне. Но ушел в море и планы не реализовались, так и не удалось еще раз составить мне компанию.

Конечно, случай с медведем сильно омрачил впечатления от продуктивного сезона и интересных результатов. В основном же все было, как обычно: пешие и конные маршруты, перемещения лагерей, перевозки грузов вьюком, вертолетные переброски, обработка материалов на базе. Для нас привычно, но для людей сторонних из каменных джунглей такая работа кажется экстремальной, порой на грани фола. Если честно, доля правды в этом есть, а каждый маршрут - отдельное запоминающееся приключение. Ведь не зря геологи помнят свои маршруты и точки наблюдения даже спустя десятилетия.

Мы с Тимохой сдружились, притерлись друг к другу. Когда в конце октября вернулись в Петропавловск, он не сразу признал законного хозяина и трудно врубался в городскую жизнь, но, в конце концов, все сладилось. Встречаясь во дворе, бежал ко мне, норовил поставить лапы на плечи и лизнуть в лицо. Как будто хотел сказать; "Привет, дружище! Пойдем в маршрут? Я готов". Скучал, видно, ведь раньше таких фамильярностей не допускал. Хороший пес, надежный напарник, хотя и с непростым характером, как и многие из нас, людей. Опять его в поле возьму, если хозяин отпустит.



P.S. В родной геологосъемочной экспедиции на нас сильно наехала партийно-административная верхушка. Вероятно, они лишились премий из-за несчастного случая. Нас обвинили в перерасходе вертолетных часов и бензина для движка на базе, умышленном поджоге бани, браконьерстве, разведении собак и т.д. Приехала телега с враньем от охотоведов. Под градом камней я протащил в стенгазету иронические стишки:

Мы разгильдяйством лишь сильны,
Нам жечь, ломать, крушить неймется.
Мы славной партии сыны,
Что нынче Мальцевской зовется.

Вчера мы выпили бензин,
И это только лишь начало,
А завтра баню подпалим -
Горите, шайки и мочала.

Но склад не тронем, подождем,
Храним капканы там и сети.
Его мы осенью зажжем
И позабавимся как дети.

Зверья немерено кругом,
Рогов и шкур собрали ворох.
А мясо - так уже не жрем,
Собак разводим, штук под сорок.

Пришел не базу вертолет.
Лететь в маршруты - на смех курам.
Он браконьеров повезет
Стрелять в угодьях козлотуров.

Умелый, ушлый мы народ,
Быстрей хотим обогатиться.
Вот скоро рыба подойдет,
Чтоб в наших бочках нереститься.

Дождемся, выпадет снежок,
Силки и петли мы расставим.
Гуляй, доверчивый зверек,
Тебя капканами задавим.

Ну, а работа не горит,
Кругом тюшевку нарисуем.
Лишь в центре гранодиорит
Прилепим - с прежних карт своруем.

"Начальники хлебальники разинули" и загоготали, что мы сами себя разоблачаем, ирония не дошла, недоступно. Зато геологи все поняли и увидели, откуда торчат ослиные уши. Только много позже я осознал, что дураки во власти всегда доминируют, так уж устроен мир. Страну они, в конце концов, погубят, а жаль. Хорошая была территория, с интереснейшей геологией, да не в коня корм, дуракопроцент зашкаливает.



Виталий Успенский,
Лиля Базанова



	


	
Petrovna
|10.01.2025 08:31
Хороший ностальгический рассказ. И дураки всё-таки развалили всё ((
А медвежонка жалко (((
Судьба его не завидна
Gleb
|10.01.2025 12:09
Хороший рассказ... Ждём такой же рассказ от Админа. 
admin
|11.01.2025 15:32
Отличный рассказ, Виталий Сергеевич! Благодарность от редакции вам с Лилей Ивановной! 
Оставить комментарий
Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.
Последние записи