Петровна! Это имя - и сразу улыбка на лицах Хангарской партии. Петровна! - повторяли мужики как мантру и голод отступал... Петровна! - и ласточка уже летит к трем братьям, даром, что ласточка из железа, а братья из камня...
Люда, дорогая, весь Хохотун, а особенно соседи через стенку поздравляют тебя с общим праздником Хохотуна - Днем Петровны!
Да не иссякнет в тебе девичий задор, хохотунская радость и мудрость Хранителя! Да будет тебе море цветов и океан любви! Да не проедешь ты мимо нашего дома! Все мы, даже Иваныч, обнимаем и целуем тебя! И с нетерпением ждем встреч! С Днем Петровны тебя! С Днем рождения! фото -Глеб Щелкунов
Вперед, друзья, дышите ровно
Как доктор базы прописал
На базе утром День Петровны
Шампанским наводнен вокзал
Петровной озарен весь город
и даже вход Хохотуна
Петровна, за тебя мы горды!
И флаги подняла страна!
(это Хохотун... кто не узнал )
оторваться невозможно....реально..., вводите любой город мира, название улицы и бродите по ней... (можно обойти Хохотун вокруг) ... это замечательный ресурс !!!!
ссылка тут http://showmystreet.com/
Всем привет!))
...мальчонка...
Быков взял интервью у Джона Нэша. Прообраза героя в "Играх разума". За месяц до автокатастрофы. Джону было 87 лет.
все интервью - как коннотация его жизни. Каждый ответ и каждая фраза.
"Я никогда не видел воображаемых людей, иногда слышал их. Большинство же всю жизнь видит именно воображаемых людей, понятия не имея о реальных."
"Скорее всего, доказать ее невозможно, но возможно доказать, что она недоказуема. Это также будет решением проблемы."
"Озарений не бывает. В моем случае задача решена в тот момент, когда поставлена."
Полностью читать
все интервью - как коннотация его жизни. Каждый ответ и каждая фраза.
"Я никогда не видел воображаемых людей, иногда слышал их. Большинство же всю жизнь видит именно воображаемых людей, понятия не имея о реальных."
"Скорее всего, доказать ее невозможно, но возможно доказать, что она недоказуема. Это также будет решением проблемы."
"Озарений не бывает. В моем случае задача решена в тот момент, когда поставлена."
Полностью читать
У отца есть рассказ "Жизнь продолжается". Она-таки продолжается...
Не видел много дней Иваныча. Звонил ему. Он как часто бывает, наехал на меня, но мы то знаем, что он добрый, хоть и несогласный. Но добрый. Зато сегодня зашел Глеб, он был на форуме "Вместе победим. Государство. Церковь. Казачество." По работе. Но как-то, судя по нему, не проникся идеей победения... Фыркал непатриотично.
А еще вот нашел малоизвестный рассказ отца. Он, мне кажется, по реальным событиям тех еще времен, когда деревья были большими и когда мы уже всех победили...
БУКЕТ
Прошёл год, как Олег, совсем ещё молодой специалист, начал работать в этом НИИ. Каждое утро он ходил бодрым шагом на работу, выполнял всевозможные поручения начальства, "изобретал велосипед" и немного думал.
В этом году в группу пришла рыжая Томка, и теперь они думали уже вместе. Томка никогда ещё не нюхала пороха в буквальном смысле, но зато она закончила Московский университет, и потому теперь их общие мысли часто давали вполне логические, а главное, как им казалось, нужные стране результаты. Ещё один год их совместной работы увенчался одной маленькой статьёй в научном журнале и одной авторской заявкой на одно маленькое изобретение. По делу всё это никакого значения не имело, разве что пополняло список научных трудов будущих, как они надеялись, диссертаций. Скромные успехи эти никакого ажиотажа не вызвали, жизнь продолжалась в обычном отлаженном русле.
Но вот в следующем году после долгих раздумий Олег предложил ввести в пороховую практику гексоген, очень мощное взрывчатое вещество, но с хорошим балансом элементов. Расчёт, выполненный Тамарой, подтвердил серьёзный прирост энерго-массовых характеристик условного топлива, а прямой эксперимент не выявил на их взгляд никаких технических ограничений. И тем не менее, потребовалось больше года убеждать руководство института, да и своё местное, в отделе, тоже в жизненности этого направления. За это время Олег и Томка сторонников себе не приобрели, разве что Зоя Дмитриевна Бобкова, руководитель всей их группы, заняла вместо прежней негативной нейтральную позицию. Поддавшись общему настрою, коллеги по работе старались реже бывать в их рабочей комнате и с большой опаской ожидали то ли взрыва, то ли других чрезвычайных событий. Ещё никогда так пристально служба технической безопасности не отслеживала соблюдение в группе инструкций по работе, да и сам текст этих инструкций был радикально пересмотрен.
И здесь следует сказать, что стране всё острее требовались системы с большей дальностью полёта при большой мощности, а альтернативы не было, и руководство стало постепенно поворачиваться лицом к новому направлению. Первый же масштабный эксперимент, хотя и окончился крайне плохо - цех попросту взорвался - дал гексогеновому направлению путёвку в жизнь: дело в том, что взрыв в цехе произошёл совсем по другой причине, но в этих экстремальных обстоятельствах изготовленная смесь на основе гексогена, как установила государственная комиссия, выстояла и уже потом, после случившегося взрыва, нормально и правильно сгорела. Теперь дело пошло активней.
Посоветовавшись с Томкой, Олег решил оформить ещё одну авторскую заявку. Включив в неё только себя, Томку и Бобкову, Олег оформил все формальные документы и направил их на подпись по команде - начальник лаборатории, начальник отдела, заместитель Генерального директора.Однако теперь, после изготовления изделий крупного габарита без принципиальных трудностей, после успешного проведения огневых испытаний этих больших изделий, запахло, как говорят, жаренным. Правда, пока все вопросы шли к Зое Дмитриевне.
- Для вас что, Зоя Дмитриевна, начальник лаборатории - пустое место? Ну-ка, скажите мне, кто отвечает за техническую политику лаборатории?- спросил её Бойченко.
- Вы, конечно, вы, Анатолий Васильевич, но ведь вы не только не приняли эту идею и отдали её целиком на откуп в группу, вы, Анатолий Васильевич, первый выступали за закрытие этого направления сразу после взрыва в шестом цехе. И этот месяц, пока комиссия не сделала вывод в защиту гексогена, вы же не давали нам никакого покоя. Разве не так?
- Конечно, не так! Это вы так понимаете мои действия. А ведь я просто боролся за истину, которая рождается в споре. В общем так: или вы включаете меня в число авторов, или я передаю тематику в другую группу.
- Не грозите, Анатолий Васильевич, Вы не бог. А я сама здесь на птичьих правах. Олег Лавренёв - вот истинный автор идеи и решения её вместе с Тамарой Волиной.
- Я, действительно, не бог, но порядок в лаборатории наведу. Идите и думайте!
Всё это было не приятно, но ребята подчинились. Однако, на этапе получения согласия
научно-технического совета отдела, а протокол заседания НТС должен был быть приложен к заявке в обязательном порядке, возникло очередное препятствие. Председатель НТС и начальник отдела доктор Пухов пригласил Бобкову к себе и спросил:
- А что, Зоя Дмитриевна, я помогал Вам меньше, чем эта рыжая?
- Честно говоря, Пётр Михайлович, Вы совсем не помогали.
- Как это не помогал? А на последнем Учёном совете я вообще выступил за сокращение сроков разработки и выход на завод
- Зато на первом совете вы вообще противились развитию работы и взывали к научной совести разработчиков. Ах, Пётр Михайлович, Пётр Михайлович!
- И я вам больше скажу, под нашим руководством эта работа на сегодняшний день получает статус ведущей и выходной работы всего института, поэтому в авторском коллективе должен быть не только Пухов, но и заместитель Генерального директора Караваев и академик.
- А не боитесь, что НТС не поддержит вас в части персонального состава авторского коллектива?
- Это вы меня испугать хотите? Не стоит, Зоя Дмитриевна, вы же поймите, а это можно определённо предположить, что участие руководства в авторской заявке - это не только стимул быстрого оформления изобретения, но это прямой путь к внедрению его на заводе, это расчёт авторского вознаграждения по самым высоким коэффициентам, это успешный карьерный рост и Вашего Олега, и этой рыжей. А может быть, вообще не надо её? Она ещё молоденькая, ещё успеет.
- То, что вы сейчас сказали, Пётр Михайлович, по большому счёту просто возмутительно, и, кроме стыда за мой институт, в котором я проработала уже более 30лет, во мне ничего больше не вызывает.
- А я ведь вам, Зоя Дмитриевна, ничего не говорил, не утверждал. Я сказал, что можно предположить, если фантазия позволяет, а не позволяет, не предполагайте. вы подумайте до совета. Это ещё через неделю. Как решите - так и будем обсуждать. Я думаю, что по технике дела заявка поддержку НТС отдела поддержку получит.
Всю неделю ребята думали над словами Пухова. На данном этапе всё руководство института было "за", и каждый руководитель, включая самого академика, близко принимал работу, как свою, старался что-то сделать в плане усовершенствования состава, заряда, корпуса, и не могли Олег и Томка сказать никому из них, что он здесь ни причём: у них просто не повернулся бы язык. Конечно, и меркантильная причина была в этих раздумьях не последняя. Жизнь брала своё, и в этом году семейное положение Олега и Томки изменилось. Нет, у них не сложилось никакого служебного романа: Олег женился на девушке из Ленинграда, а Томка вышла замуж за московского однокашника - они так и остались добрыми друзьями на всю жизнь.
Семейное положение просто обязывало считать и принимать ответственные решения. Двести рублей в месяц на семью, пусть маленькую, но семью, явно не хватало. И строгая экономия на всём, и левая работа, и даже пустые бутылки, принимаемые в магазине - всё это стало знакомым для них не только понаслышке. Это была правда их жизни.
Между тем, элементарный расчёт суммы авторского вознаграждения по высоким коэффициентам даже при большом числе авторов гарантировал получение и Олегу, и Томке не менее тысячи двухсот рублей. Это были для них тогда очень большие деньги. И ребята согласились с предположительным, как было сказано, мнением Петра Михайловича Пухова.
- Люсенька, - мечтательно говорил Олег своей молодой жене,- я решил сделать тебе подарок.
- Ох, Олежек, зачем мне подарок? Вот долг бы погасить по квартплате, уже триста рублей висит. Скоро выселят,- она улыбнулась.
- Сильно не переживай, дорогая, погасим.
- Да, погасим. А чем?
- Я сказал, погасим! А подарок тоже за мной.
Через некоторое время пришли авторские свидетельства на изобретение новой рецептуры состава, написанной Олегом. Каждому автору - персональное свидетельство. Но каково же было его удивление, когда он обнаружил корректировку согласованного ранее авторского коллектива. Теперь их было уже не семеро, а полный десяток. В авторы были введены заместитель Генерального директора по ОКР, директор Западного завода, на котором теперь готовились заряды из данного состава, и начальник 4-ого управления Министерства. И уже не зачеркнёшь, не сотрёшь - на толстой гербовой бумаге десять фамилий, впечатанные крупным типографским шрифтом, бросались в глаза. Как? Зачем? Почему? Никто не мог объяснить. Сошлись во мнении, что это было единоличное решение Генерального, а патентная служба просто взяла "под козырёк", исправила заявку да и отослала, не поставив в известность авторов. Может быть?...
Более того, было откорректировано и распределение авторского вознаграждения, которое вообще было отослано на завод без подписи Олега. Правда, он тогда болел, но вряд ли его мнение было бы принято во внимание. Правда и то, что лично его при этом не обидели: его ожидаемое вознаграждение составляло, как и вознаграждение Генерального директора, самый высокий процент в этом списке – шестнадцать процентов.. А дальше - по нисходящей. И замыкала этот список Томка со своим одним процентом.Тогда она ничего не сказала Олегу: то ли природная скромность не позволила, то ли обида душила её, но Томка смолчала, поезд, что называется, ушёл, и теперь надо было предпринимать какие-то действия.
- Ты, это того, не переживай сильно, мы найдём способ и поломаем ситуацию. Мы с тобой только вдвоём начинали и пробивали это дело. И я не успокоюсь, пока они это не поймут.
- Успокойся, Олег, мир не перевернулся, немножко обидно, но мы это переживём. Я думаю, что это не последняя наша работа. Ещё не хватало, чтобы ты из-за этих денежных пустяков тратил время, здоровье и рисковал своим положением,- и она просияла своей очаровательной улыбкой.
Олег уезжал на завод. С собой он взял весь комплект авторских, и, получая их на руки, он спрашивал у каждого, с кем ему пришлось при этом встретиться, почему так получилось с Волиной, но в ответ он видел только какое-то неуверенное пожимание плечами.. А он уже знал, что он сделает: он просто разделит их с Томкой общую премию пополам! И восмь с половиной процентов - это тоже неплохая цифра. Даже с учётом вычета подоходного налога они могли бы при высоких коэффициентах получить почти по шестьсот рублей. Жаль, конечно, но, как говорит Томка, это не в последний раз.
Приехав на завод и оформив прибытие, пропуск, гостиницу, Олег направился в отдел рационализации и изобретательства. Разговор с начальником отдела Корневой, однако, получился неожиданно странный.
- А почему мы, Олег Андреевич, должны в расчёте принимать самые высокие коэффициенты?
- Потому, что речь идёт о самой важной машине страны, потому что здесь реализовано самое новое принципиальное техническое решение, потому что академик Дубров и Ваш директор Андрей Иванович Лапин, между прочим, один из основных авторов изобретения, так договорились.
- А я и не спорю, молодой человек, против нового решения, против очень новой машины, но таких машин на заводе сделали
пока только десять штук, поэтому, как же можно ставить наивысший коэффициент объёма внедрения при такой небольшой серии, любая комиссия вскроет подлог. Если хотите, идите к директору, правда, должна Вас разочаровать: Андрей Иванович Лапин находится сейчас в длительной командировке в США, за него главный инженер.
- И какую же премию завод может нам предложить за внедрение на заводе этого изобретения?
- Я думаю, - и Корнева назвала сумму, величина которой составляла примерно половину от ожидаемой Олегом.
При таком подходе доля Олега или Томки составила бы не более двухсот пятидесяти рублей. Олег задумался. Может быть, бросить всё это к чёртовой матери? Ведь обидно, как говорит их сослуживец Колька Чубарь, до боли в носу. Но он вспомнил про долг, о котором говорила Люся, про подарок, обещанный ей, про рыжую Томку и, стиснув зубы, решил согласиться.
Вечером, в гостинице Олег встретил Лёшку Быстрова и Валентина Полунина, коллег из технологического отдела, завсегдатаев на этом заводе, знающих здесь всех и всё.
- Ты, старик, не кисни. Завтра мы твой вопрос уладим. Если будешь нас слушать - уладим, - сказали уверенно они.
И правда, после обеда ребята показали Олегу проект приказа по заводу, в котором отмечалось, что за внедрение на заводе такого-то изобретения выплатить авторам авторское вознаграждение согласно представленному списку-распределению и целевому технико-экономическому расчёту такие-то суммы рублей персонально. Сам расчёт прилагался. Беглый взгляд показывал, что в этом случае доля вознаграждения Олега и Томки составляла около четырехсот восьмидесяти рублей. Не бог весть что, но в сложившейся ситуации Олегом принималось, до остальных ему было совсем мало дела.
- Как это вам удалось?- не скрывая явного любопытства, спросил Олег ребят.
- Удалось, вот,- ответил Валентин, - но не даром. С каждого автора - по 100рублей. Через нас из рук в руки. Ты видишь, это не приказ, это только проект приказа. Теперь твоё слово решает всё дело. Думай.И в который раз Олег действительно задумался. Он не мог, да и не хотел брать на себя ответственность, и не только по моральным соображениям, но в данном конкретном случае каждый автор должен был решить сам, согласен ли он на предложение заводчан или не согласен. Олег позвонил на предприятие и рассказал ситуацию Бобковой, попросив её организовать для него ясный и однозначный ответ. Утром он получил телеграмму следующего содержания: "По поручению авторов согласны с предложением завода. Пухов, Бойченко". Олег согласился тоже, потому что для него это согласие было сродни прошлому согласию с Бойченко, с Пуховым, с Генеральным директором по составу авторского коллектива, потому что его душили долги, в том числе перед рыжей Томкой, потому что в стране давно уже стало это обычным нормальным явлением.
Утром он вернулся домой. Люся, как всегда, была на работе, и Олег, найдя квитанции по квартплате, пошёл и погасил все долги. Но ведь Люське обещан подарок! Красивое платье или там туфли-лодочки на оставшиеся восемьдесят рублей, тем более в отсутствие жены, он вряд ли купит, на другие женские вещи у него просто не хватало фантазии. И Олег на все эти оставшиеся деньги купил роскошный букет цветов. Он как-то давно не дарил жене цветов, и этот букет, поставленный в обыкновенную 3-хлитровую банку, но обёрнутую красивой купленной в цветочном магазине цветной бумагой, как бы символизировал о его по-прежнему горячих чувствах к жене.
Не видел много дней Иваныча. Звонил ему. Он как часто бывает, наехал на меня, но мы то знаем, что он добрый, хоть и несогласный. Но добрый. Зато сегодня зашел Глеб, он был на форуме "Вместе победим. Государство. Церковь. Казачество." По работе. Но как-то, судя по нему, не проникся идеей победения... Фыркал непатриотично.
А еще вот нашел малоизвестный рассказ отца. Он, мне кажется, по реальным событиям тех еще времен, когда деревья были большими и когда мы уже всех победили...
БУКЕТ
Прошёл год, как Олег, совсем ещё молодой специалист, начал работать в этом НИИ. Каждое утро он ходил бодрым шагом на работу, выполнял всевозможные поручения начальства, "изобретал велосипед" и немного думал.
В этом году в группу пришла рыжая Томка, и теперь они думали уже вместе. Томка никогда ещё не нюхала пороха в буквальном смысле, но зато она закончила Московский университет, и потому теперь их общие мысли часто давали вполне логические, а главное, как им казалось, нужные стране результаты. Ещё один год их совместной работы увенчался одной маленькой статьёй в научном журнале и одной авторской заявкой на одно маленькое изобретение. По делу всё это никакого значения не имело, разве что пополняло список научных трудов будущих, как они надеялись, диссертаций. Скромные успехи эти никакого ажиотажа не вызвали, жизнь продолжалась в обычном отлаженном русле.
Но вот в следующем году после долгих раздумий Олег предложил ввести в пороховую практику гексоген, очень мощное взрывчатое вещество, но с хорошим балансом элементов. Расчёт, выполненный Тамарой, подтвердил серьёзный прирост энерго-массовых характеристик условного топлива, а прямой эксперимент не выявил на их взгляд никаких технических ограничений. И тем не менее, потребовалось больше года убеждать руководство института, да и своё местное, в отделе, тоже в жизненности этого направления. За это время Олег и Томка сторонников себе не приобрели, разве что Зоя Дмитриевна Бобкова, руководитель всей их группы, заняла вместо прежней негативной нейтральную позицию. Поддавшись общему настрою, коллеги по работе старались реже бывать в их рабочей комнате и с большой опаской ожидали то ли взрыва, то ли других чрезвычайных событий. Ещё никогда так пристально служба технической безопасности не отслеживала соблюдение в группе инструкций по работе, да и сам текст этих инструкций был радикально пересмотрен.
И здесь следует сказать, что стране всё острее требовались системы с большей дальностью полёта при большой мощности, а альтернативы не было, и руководство стало постепенно поворачиваться лицом к новому направлению. Первый же масштабный эксперимент, хотя и окончился крайне плохо - цех попросту взорвался - дал гексогеновому направлению путёвку в жизнь: дело в том, что взрыв в цехе произошёл совсем по другой причине, но в этих экстремальных обстоятельствах изготовленная смесь на основе гексогена, как установила государственная комиссия, выстояла и уже потом, после случившегося взрыва, нормально и правильно сгорела. Теперь дело пошло активней.
Посоветовавшись с Томкой, Олег решил оформить ещё одну авторскую заявку. Включив в неё только себя, Томку и Бобкову, Олег оформил все формальные документы и направил их на подпись по команде - начальник лаборатории, начальник отдела, заместитель Генерального директора.Однако теперь, после изготовления изделий крупного габарита без принципиальных трудностей, после успешного проведения огневых испытаний этих больших изделий, запахло, как говорят, жаренным. Правда, пока все вопросы шли к Зое Дмитриевне.
- Для вас что, Зоя Дмитриевна, начальник лаборатории - пустое место? Ну-ка, скажите мне, кто отвечает за техническую политику лаборатории?- спросил её Бойченко.
- Вы, конечно, вы, Анатолий Васильевич, но ведь вы не только не приняли эту идею и отдали её целиком на откуп в группу, вы, Анатолий Васильевич, первый выступали за закрытие этого направления сразу после взрыва в шестом цехе. И этот месяц, пока комиссия не сделала вывод в защиту гексогена, вы же не давали нам никакого покоя. Разве не так?
- Конечно, не так! Это вы так понимаете мои действия. А ведь я просто боролся за истину, которая рождается в споре. В общем так: или вы включаете меня в число авторов, или я передаю тематику в другую группу.
- Не грозите, Анатолий Васильевич, Вы не бог. А я сама здесь на птичьих правах. Олег Лавренёв - вот истинный автор идеи и решения её вместе с Тамарой Волиной.
- Я, действительно, не бог, но порядок в лаборатории наведу. Идите и думайте!
Всё это было не приятно, но ребята подчинились. Однако, на этапе получения согласия
научно-технического совета отдела, а протокол заседания НТС должен был быть приложен к заявке в обязательном порядке, возникло очередное препятствие. Председатель НТС и начальник отдела доктор Пухов пригласил Бобкову к себе и спросил:
- А что, Зоя Дмитриевна, я помогал Вам меньше, чем эта рыжая?
- Честно говоря, Пётр Михайлович, Вы совсем не помогали.
- Как это не помогал? А на последнем Учёном совете я вообще выступил за сокращение сроков разработки и выход на завод
- Зато на первом совете вы вообще противились развитию работы и взывали к научной совести разработчиков. Ах, Пётр Михайлович, Пётр Михайлович!
- И я вам больше скажу, под нашим руководством эта работа на сегодняшний день получает статус ведущей и выходной работы всего института, поэтому в авторском коллективе должен быть не только Пухов, но и заместитель Генерального директора Караваев и академик.
- А не боитесь, что НТС не поддержит вас в части персонального состава авторского коллектива?
- Это вы меня испугать хотите? Не стоит, Зоя Дмитриевна, вы же поймите, а это можно определённо предположить, что участие руководства в авторской заявке - это не только стимул быстрого оформления изобретения, но это прямой путь к внедрению его на заводе, это расчёт авторского вознаграждения по самым высоким коэффициентам, это успешный карьерный рост и Вашего Олега, и этой рыжей. А может быть, вообще не надо её? Она ещё молоденькая, ещё успеет.
- То, что вы сейчас сказали, Пётр Михайлович, по большому счёту просто возмутительно, и, кроме стыда за мой институт, в котором я проработала уже более 30лет, во мне ничего больше не вызывает.
- А я ведь вам, Зоя Дмитриевна, ничего не говорил, не утверждал. Я сказал, что можно предположить, если фантазия позволяет, а не позволяет, не предполагайте. вы подумайте до совета. Это ещё через неделю. Как решите - так и будем обсуждать. Я думаю, что по технике дела заявка поддержку НТС отдела поддержку получит.
Всю неделю ребята думали над словами Пухова. На данном этапе всё руководство института было "за", и каждый руководитель, включая самого академика, близко принимал работу, как свою, старался что-то сделать в плане усовершенствования состава, заряда, корпуса, и не могли Олег и Томка сказать никому из них, что он здесь ни причём: у них просто не повернулся бы язык. Конечно, и меркантильная причина была в этих раздумьях не последняя. Жизнь брала своё, и в этом году семейное положение Олега и Томки изменилось. Нет, у них не сложилось никакого служебного романа: Олег женился на девушке из Ленинграда, а Томка вышла замуж за московского однокашника - они так и остались добрыми друзьями на всю жизнь.
Семейное положение просто обязывало считать и принимать ответственные решения. Двести рублей в месяц на семью, пусть маленькую, но семью, явно не хватало. И строгая экономия на всём, и левая работа, и даже пустые бутылки, принимаемые в магазине - всё это стало знакомым для них не только понаслышке. Это была правда их жизни.
Между тем, элементарный расчёт суммы авторского вознаграждения по высоким коэффициентам даже при большом числе авторов гарантировал получение и Олегу, и Томке не менее тысячи двухсот рублей. Это были для них тогда очень большие деньги. И ребята согласились с предположительным, как было сказано, мнением Петра Михайловича Пухова.
- Люсенька, - мечтательно говорил Олег своей молодой жене,- я решил сделать тебе подарок.
- Ох, Олежек, зачем мне подарок? Вот долг бы погасить по квартплате, уже триста рублей висит. Скоро выселят,- она улыбнулась.
- Сильно не переживай, дорогая, погасим.
- Да, погасим. А чем?
- Я сказал, погасим! А подарок тоже за мной.
Через некоторое время пришли авторские свидетельства на изобретение новой рецептуры состава, написанной Олегом. Каждому автору - персональное свидетельство. Но каково же было его удивление, когда он обнаружил корректировку согласованного ранее авторского коллектива. Теперь их было уже не семеро, а полный десяток. В авторы были введены заместитель Генерального директора по ОКР, директор Западного завода, на котором теперь готовились заряды из данного состава, и начальник 4-ого управления Министерства. И уже не зачеркнёшь, не сотрёшь - на толстой гербовой бумаге десять фамилий, впечатанные крупным типографским шрифтом, бросались в глаза. Как? Зачем? Почему? Никто не мог объяснить. Сошлись во мнении, что это было единоличное решение Генерального, а патентная служба просто взяла "под козырёк", исправила заявку да и отослала, не поставив в известность авторов. Может быть?...
Более того, было откорректировано и распределение авторского вознаграждения, которое вообще было отослано на завод без подписи Олега. Правда, он тогда болел, но вряд ли его мнение было бы принято во внимание. Правда и то, что лично его при этом не обидели: его ожидаемое вознаграждение составляло, как и вознаграждение Генерального директора, самый высокий процент в этом списке – шестнадцать процентов.. А дальше - по нисходящей. И замыкала этот список Томка со своим одним процентом.Тогда она ничего не сказала Олегу: то ли природная скромность не позволила, то ли обида душила её, но Томка смолчала, поезд, что называется, ушёл, и теперь надо было предпринимать какие-то действия.
- Ты, это того, не переживай сильно, мы найдём способ и поломаем ситуацию. Мы с тобой только вдвоём начинали и пробивали это дело. И я не успокоюсь, пока они это не поймут.
- Успокойся, Олег, мир не перевернулся, немножко обидно, но мы это переживём. Я думаю, что это не последняя наша работа. Ещё не хватало, чтобы ты из-за этих денежных пустяков тратил время, здоровье и рисковал своим положением,- и она просияла своей очаровательной улыбкой.
Олег уезжал на завод. С собой он взял весь комплект авторских, и, получая их на руки, он спрашивал у каждого, с кем ему пришлось при этом встретиться, почему так получилось с Волиной, но в ответ он видел только какое-то неуверенное пожимание плечами.. А он уже знал, что он сделает: он просто разделит их с Томкой общую премию пополам! И восмь с половиной процентов - это тоже неплохая цифра. Даже с учётом вычета подоходного налога они могли бы при высоких коэффициентах получить почти по шестьсот рублей. Жаль, конечно, но, как говорит Томка, это не в последний раз.
Приехав на завод и оформив прибытие, пропуск, гостиницу, Олег направился в отдел рационализации и изобретательства. Разговор с начальником отдела Корневой, однако, получился неожиданно странный.
- А почему мы, Олег Андреевич, должны в расчёте принимать самые высокие коэффициенты?
- Потому, что речь идёт о самой важной машине страны, потому что здесь реализовано самое новое принципиальное техническое решение, потому что академик Дубров и Ваш директор Андрей Иванович Лапин, между прочим, один из основных авторов изобретения, так договорились.
- А я и не спорю, молодой человек, против нового решения, против очень новой машины, но таких машин на заводе сделали
пока только десять штук, поэтому, как же можно ставить наивысший коэффициент объёма внедрения при такой небольшой серии, любая комиссия вскроет подлог. Если хотите, идите к директору, правда, должна Вас разочаровать: Андрей Иванович Лапин находится сейчас в длительной командировке в США, за него главный инженер.
- И какую же премию завод может нам предложить за внедрение на заводе этого изобретения?
- Я думаю, - и Корнева назвала сумму, величина которой составляла примерно половину от ожидаемой Олегом.
При таком подходе доля Олега или Томки составила бы не более двухсот пятидесяти рублей. Олег задумался. Может быть, бросить всё это к чёртовой матери? Ведь обидно, как говорит их сослуживец Колька Чубарь, до боли в носу. Но он вспомнил про долг, о котором говорила Люся, про подарок, обещанный ей, про рыжую Томку и, стиснув зубы, решил согласиться.
Вечером, в гостинице Олег встретил Лёшку Быстрова и Валентина Полунина, коллег из технологического отдела, завсегдатаев на этом заводе, знающих здесь всех и всё.
- Ты, старик, не кисни. Завтра мы твой вопрос уладим. Если будешь нас слушать - уладим, - сказали уверенно они.
И правда, после обеда ребята показали Олегу проект приказа по заводу, в котором отмечалось, что за внедрение на заводе такого-то изобретения выплатить авторам авторское вознаграждение согласно представленному списку-распределению и целевому технико-экономическому расчёту такие-то суммы рублей персонально. Сам расчёт прилагался. Беглый взгляд показывал, что в этом случае доля вознаграждения Олега и Томки составляла около четырехсот восьмидесяти рублей. Не бог весть что, но в сложившейся ситуации Олегом принималось, до остальных ему было совсем мало дела.
- Как это вам удалось?- не скрывая явного любопытства, спросил Олег ребят.
- Удалось, вот,- ответил Валентин, - но не даром. С каждого автора - по 100рублей. Через нас из рук в руки. Ты видишь, это не приказ, это только проект приказа. Теперь твоё слово решает всё дело. Думай.И в который раз Олег действительно задумался. Он не мог, да и не хотел брать на себя ответственность, и не только по моральным соображениям, но в данном конкретном случае каждый автор должен был решить сам, согласен ли он на предложение заводчан или не согласен. Олег позвонил на предприятие и рассказал ситуацию Бобковой, попросив её организовать для него ясный и однозначный ответ. Утром он получил телеграмму следующего содержания: "По поручению авторов согласны с предложением завода. Пухов, Бойченко". Олег согласился тоже, потому что для него это согласие было сродни прошлому согласию с Бойченко, с Пуховым, с Генеральным директором по составу авторского коллектива, потому что его душили долги, в том числе перед рыжей Томкой, потому что в стране давно уже стало это обычным нормальным явлением.
Утром он вернулся домой. Люся, как всегда, была на работе, и Олег, найдя квитанции по квартплате, пошёл и погасил все долги. Но ведь Люське обещан подарок! Красивое платье или там туфли-лодочки на оставшиеся восемьдесят рублей, тем более в отсутствие жены, он вряд ли купит, на другие женские вещи у него просто не хватало фантазии. И Олег на все эти оставшиеся деньги купил роскошный букет цветов. Он как-то давно не дарил жене цветов, и этот букет, поставленный в обыкновенную 3-хлитровую банку, но обёрнутую красивой купленной в цветочном магазине цветной бумагой, как бы символизировал о его по-прежнему горячих чувствах к жене.
- А кто следит за батутом? - спросил отец, услышав, как я ругаюсь, что дети опять скопились там вдесятером и увечат себя.
-Управляющий.
- Его обязанности - следить за батутом? Давай я буду управляющим...
...Отец уже еле передвигался, плохо слышал и видел, глубокий атеросклероз поразил его мозг, он не всегда знал какое сегодня число и где он, но его голова продолжала рождать решения [дальше →]
Территорию.
Лично мне - очень понравилось.
Лично мне - очень понравилось.
я бы сходил на Ходуткинские термальные источники. туда типа можно и на квадроциклах вроде добраться. Петровна, а?