2 года войны

Даже если вы один на один, вы — тот, к которому можно присоединиться. Вы основа движения против войны и смерти. Вы — самый важный человек на планете. (с, погибший узник)

Мы стояли у моря. Волны разбивались о берег и каждую развившуюся сменяла новая. Ветер трепал пальмы, скворец пел на парапете, бескрайний горизонт манил. Мы стояли и смотрели как одинокий кайтбордист встраивался в ветер и летел над волной в серебряных брызгах на оранжевом крыле...
"Хорошее место я выбрала себе для пятой молодости?", - пришурилась от солнца мама. Ответом о скалу прогрохотала большая волна. В 12 километрах к югу грохотала большая война. Новость о погибшем узнике чернила ленты. Я улетал в тот день в сторону другой войны. Мир погружался в бесконечную сюрреалистичную матрицу.

вот живут люди, живут, а потом вдруг как выплеснут друг на друга разное, оказалось столько дряни накопили внутри. А зачем копили? Поэтому, как говорил Чехов, "выдавливать по капле из себя раба всю жизнь..," добавлю - каждый день. Правда, другой поэт Галич писал так:
"Я выбираю Свободу —
Пускай груба и ряба,
А вы — валяйте, по капле
Выдавливайте раба!"
Свободу говорить сразу без обиняков и свободу не держать обиды долгие годы, не копить, вредно это для организма. Потому что таить, боятся обидеть - это несвобода, беда это...

...вот лет 8 назад [дальше →]

Защитникам Сталина

Это те, что кричали: «Варраву
Отпусти нам для праздника», те,
Что велели Сократу отраву
Пить в тюремной глухой тесноте.
Им бы этот же вылить напиток
В их невинно клевещущий рот,
Этим милым любителям пыток,
Знатокам в производстве сирот.
1962 г
Анна Ахматова

Ну что, пора собираться скорее, мы как то внезапно стареем и тд.
Предварительный план такой.
Прилетаем в Буэнос-Айрес. Там нас встретят, поселят. 1 ночь. Поход по городу. Дегустация мясных ресторанов и Мальбек.
Утром вылетаем на [дальше →]

когда сидишь в стране, где люди каждый день следят за сводками убитых соотечественников, война близко, то какие то детские обиды и бойкоты выглядят странно. я сам грешен, бывает надуюсь на раму на окне, хранителя или несовершенство мира и сижу. Надутый. Но здесь, когда гром от грозы более удивителен, чем от бомб, все это выглядит ненужным и пустым. Думаешь про себя, какой я еще ребенок, вс-таки, потом смотришь на маму, которая передвигается тяжело, потому что еще тяжело ходит, но двигается и у нее куча дел. приготовить, помыть, меня накормить, попытаться всучить деньги, чтобы както облегчить жизнь детям (хотя мы не жалуемся, но чтото прочитала в интернетах), в общем смотрю на нее, и понимаю, что разгильдяй, бездельник и обиды все надо свернуть с трубочку и... ну дальше капитан подскажет...
...
а вчера заехал в шикум (реабилитационный центр в Петах тикве) к дяде Боре. Другу отца, лежит после обширного инсульта. Левая половина не двигается, поднимается только с помощью кресла, говорит тихо и с трудом, потому что в носу пищевая трубка, глотать самостоятельно пока не может. В общем не в прежней форме полковник, с которым мы в октябре еще мандарины тырили в садах Кирьят-Оно. Но что осталось в этом человеке это его чувство юмора.
"Слушай задачу, сержант!", еле разбираю слова.
"тебе нужно добыть сперму арабских жеребцов... она поднимет меня на ноги и будем скакать как прежде..."
- Куда вливать будем? - интересуются его племянники.
- Куда обычно, - бурчит полковник, - здесь все делается через ж... одно место...

Вот женщина. Глаза ее
И профиль с длинной папироской
Братву вгоняют в забытье...
А может ведь и фразой броской

как об асфальту приложить
а им еще бы жить и жить...

Оставлю здесь.

В 2022 году в Германии вышла короткая документалка «Ganz normale M?nner» («Вполне нормальные мужики»). В ней речь идёт о 101-м батальоне гамбургского полицейского резерва, который во время Второй мировой войны занимался уничтожением населения на оккупированных территориях. В этом батальоне служили люди, не попавшие на фронт по возрасту. Полтыщи совершенно нормальных мужиков, отнюдь не образцовых нацистов, просто обычных средних гамбуржцев, не проходивших никакого специального отбора.

После перевода на восток первое их задание выглядело так. Необходимо было изловить евреев в нескольких польских деревнях, мужчин покрепче отправить в лагерь, а всех остальных там же на месте расстрелять. Майор Вильгельм Трапп, добрейший малый, которого любящие подчинённые называли «папа Трапп», выглядел расстроенным [дальше →]

– А там что? – преемник указал на маленькую дверку в углу кабинета.
– Там? – глава тайного мирового правительства удивленно обернулся и, поняв о чем речь, просиял, – Ах это, это музей апокалипсиса. Пойдем, покажу!
Он встал из-за стола и быстро пошел к двери. Преемник поспешил следом.
– Что значит музей апокалипсиса? – наконец спросил он.
– Там хранится то, что могло уничтожить человечество, но… не уничтожило. По той или иной причине.

Глава тайного мирового правительства достал из кармана жилетки ключ, открыл дверцу и пригласил преемника войти. Тот с удовольствием принял предложение и оказался в [дальше →]